Проблемы современных мальчишек от того, что у них нет карбида.
Это так. Когда тебе 10 лет и у тебя есть кусок вонючего карбида кальция, тебе не о чем беспокоиться, ты неуязвим и опасен.
Переборщили с опекой. Я помню и другую, более опасную крайность. Мои сверстники активно подрывались на военных боеприпасах, тонули, падали с высоты, гибли в карьерах, умирали от столбняка. До сих пор удивляюсь, как выжили.
Но нынешние дети – не то что раньше. Поговаривают, некоторые, дожив до получения паспорта, ни разу не дрались. Ну не знаю, я бы таким не выдавал…
Да они даже не в курсе, для чего нужен шифер и, что лампочку надо бросать в костер (на самом деле не надо). Однажды видел, как здоровые лбы лет по 15, с прическами и в закатанных штанах, собирали цветочки на пустыре…
Мы собирали цветочки в одном случае: когда надо было срочно изготовить карбидную бомбу (а ее надо было срочно изготовить всегда). Ну как собирали… Рвали клочьями растительность, потому что она нужна для правильного течения реакции, чтоб не прибило раньше времени.
Главной проблемой было найти подходящую бутылочку: советская индустрия тогда еще не научилась выпускать нормальные закручивающиеся крышки не на ракетах. Ради флаконов я все материнские духи повыливал – она до сих пор думает, что испарились
Бутылочка, пучок травы, секретный ингредиент, кусок карбида. Заряжаешь. Бросаешь. Ждешь. Бежишь проверить, почему не взорвалось.
Значительная часть наших игр по нынешним меркам была незаконной и опасной. Но считалось нормальным, если не поймали. Статистики не знаю, но все это порой заканчивалось плохо. Газеты писали про израильскую военщину.
К счастью, сегодня наши опыты сложно повторить из-за дефицита ингредиентов. На уроках химии тогда учили действительно полезным вещам. Например, как медную двухкопеечную монету с помощью нитрата ртути сделать «серебряной», похожей на гривенник. И потом пытаться в школьном буфете за эти 2 копейки купить коржик и еще получить 2 копейки сдачи, чтобы их тоже превратить в 10 копеек, и так постепенно разбогатеть.
Сельскохозяйственная селитра, которая весной поступала в хозмаги, раскупалась на нужды ракетостроения. А еще были дымящиеся пластмассовые линейки, резина от метеозондов, крыши, стройки, свалки… Также мы умели с помощью карандаша и иголки издавать удивительно противные звуки.
Однажды мы обнаружили, что кирпичная стена какого-то строения за 38-й школой бьется током. Утром в классе прилежно собирали последовательные и параллельные цепи. А после уроков бежали за школу закреплять тему на практике.
Приличный ребенок держался бы от этого места подальше, сообщил бы родителям… В нашем классе никто не хотел так позориться. Один брался за стену, остальные за руки, последний – за железный забор. Современные органы системы образования при виде этого зрелища разорвало бы в клочья (и правильно). Электролиты в нас бурлили, красные галстуки трепетали на ветру, жизнь била ключом, все остались живы, теперь понимаю, что это случайно.
Вообще же членовредительство считалось тогда довольно почетным занятием, развивающим ум и закаляющим тело. Формально перестав быть детьми, мы продолжили остервенело развиваться и крепчать уже в армии.
И вырубали автоматной гильзой круглые пыжи из кожаного солдатского ремня. Затем надлежало вынуть пулю из патрона, аккуратно, не растеряв порох, заменить ее кожаным кружком. И потом бегать за товарищами по душман-городку, паля друг в друга. Такие снаряды оставляли на теле красивые круглые отметины, по которым ротный определял, кто этой ночью отправится на марш-бросок.
Сейчас все более-менее стерильно, многое запрещено – и правильно. Хорошо – безопасно же.
Не смешно становится, когда мы сталкиваемся с крайностями. От них не уйти: всегда будут за организованность с одной стороны и дурость с другой. Бывало, такое самообразование дорого обходилось. В любом случае читать нам мораль было бесполезно.
Подростки поменялись. Им уже все не интересно, они разучились читать, творчески изворачиваться, ввязываться в бессмысленные авантюры, терпеть боль, обходить запреты. Однако нас улица не только убивала и калечила, но и готовила к жизни.
Начиналось все с относительно безопасного двора, год за годом ареал нашего обитания расширялся, мы сами нащупывали, что опасно, а что – смертельно опасно. Некоторые нынешние дети, иногда не пройдя даже этап двора, доживают до возраста, когда родители им говорят, что пора на работу. Встав из-за компьютера, они внезапно попадают в чужой мир, где нельзя сохраниться.
При Брежневе такого не было! Уж лучше карбид и шифер.
